Чаша страдания - Страница 20

* * *

Весь октябрь 1941 года в городе шла невидимая, но напряженная работа по организации сопротивления в центре Москвы, если немцы все-таки прорвутся в город. Этой работой поручили руководить полковнику Павлу Судоплатову, самому опытному в делах разведки и диверсии. Задание было четкое — до последней капли крови оборонять центр и особенно Кремль. Разведчик всегда должен смотреть вперед, и Судоплатов давно готовил план на случай падения Москвы. Подразделение его Разведывательного управления оставалось одним из немногих полностью боеспособных. Его бойцы заняли позиции вокруг Кремля, в том числе в здании ГУМа, которое в те годы использовалось как хозяйственное управление Кремля, в гостинице «Москва», в Манеже, в Доме союзов (бывшем Дворянском собрании). Все эти позиции предназначались для прямого обстрела немецких колонн, входящих в Кремль.

Чуть ли не одному из всех Судоплатову было необходимо принимать срочные, взвешенные, спокойные решения. На случай захвата Москвы он создал три независимые друг от друга разведывательные сети. Одной из автономных групп руководил композитор Л. Книппер, автор популярной патриотической песни «Полюшко-поле». Эта группа должны была уничтожить Гитлера в случае его появления в Москве.

Но как подступиться к Гитлеру, если его постоянно окружает многочисленная охрана? Судоплатову удалось придумать план. Он вспомнил, что в романе Льва Толстого «Война и мир» Пьер Безухов тоже собирался убить Наполеона, захватившего в 1812 году Москву и поселившегося в Кремле. Конечно, у Безухова было преимущество: он был дворянин и свободно говорил на французском языке. Вот на этом построил свой план и Судоплатов. Его агент, композитор Книппер, был племянником двух актрис — Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой из Московского Художественного театра, вдовы Чехова и бывшей дворянки, и другой Ольги с такой же фамилией — популярной немецкой киноактрисы Ольги Чеховой. Эта вторая Ольга, живя и работая в Германии, бывала на правительственных приемах в Берлине у Гитлера. По слухам, он благоволил к ней, он вообще обожал окружать себя красивыми женщинами. А она, как очень многие граждане Германии, по сведениям, была обожательницей фюрера. Судоплатов надеялся, что его агента Книппера в Москве не тронут. Он даже упросил его написать марш на случай вхождения немецких войск в Москву и посвятить его Гитлеру — как заверение в преданности (нельзя сказать, чтобы Книпперу это понравилось, но сделать это надо было). Кроме того, он происходил из дворянского рода и был племянником немецкой кинозвезды — это тоже вводило его в состав приближенной к Гитлеру элиты. И этому племяннику было поручено вызвать у своей тетки ненависть к фюреру, изменить теперешнее обожание (как это произошло у Пьера Безухова). Племянник должен был взывать к ее чувствам русского по происхождению человека. Если она проникнется ненавистью к Гитлеру, тогда ей можно дать инструкцию и оказать помощь в покушении на него.

* * *

В ближнем Подмосковье было много правительственных домов отдыха и дач членов правительства — роскошных особняков за высокими заборами. Судоплатов рассчитал, что немецкие маршалы и генералы захотят использовать их для своих штабов. Поэтому в те мрачные дни ему было приказано заминировать их. Он ездил по загородным правительственным дачам и сам закладывал мины. Ему надо было точно знать их расположение, чтобы в случае захвата помещений знать, что и как взрывать в первую очередь. И, кроме того, нужно было знать, как их разминировать, если туда опять въедут члены правительства — Молотов, Берия, Каганович, Ворошилов, Буденный и другие. Эти планы он помнил наизусть, но на случай его гибели они в зашифрованном виде всегда при нем хранились. Судоплатов заминировал роскошный дом отдыха «Сосны» на Москве-реке, санаторий правительства «Барвиха» и все дачи, кроме одной — дачи Сталина. На это он пойти не смог, решил, что при необходимости подошлет туда своих взрывников — они свою работу знали.

Проходя по залам и комнатам этих дач, Судоплатов не мог не обращать внимания на их богатство и роскошь: стены были увешаны картинами и зеркалами, всюду были ковры и редчайшая дворцовая мебель. Он, человек, выросший в бедности, не мог понять, как это бывшие принципиальные революционеры и бедняки, такие же, как он сам, могут позволить себе жить в такой роскоши. Да еще тогда, когда все население страны живет в состоянии постоянной недостачи всего необходимого. Про себя он думал: «Ну нет, даже если бы мне предложили жить в особняке, я бы отказался».

7. Эвакуация

В октябре 1941 года, когда фронт подходил так близко к Москве, что уже на границах пригородов были вырыты окопы и выставлены противотанковые заграждения, остававшиеся в городе москвичи услышали гул артиллерийской канонады. На улицах Москвы были установлены противотанковые заграждения — конструкции из сваренных крест-накрест коротких кусков рельсов. Готовые стрелять артиллерийские противотанковые орудия стояли на всех улицах.

Мария тоже была в панике и растерянности — куда бежать, как бежать, с кем бежать? «Мы опять беженцы, беженцы, беженцы!» — думала она. Михаил Зак, ее благодетель, опекун, а теперь уже и любовник, все продумал и организовал:

— Маша, обстановка опасная, пора уезжать. Я говорил с наркомом, он очень занят, просил меня отправить вас с Лилей в город Горький, это далеко от линии фронта. Но все поезда перегружены. Даже если впихнуть вас в вагон, не будет места для вещей. А как же вы будете без вещей? Я как раз отправляю в Горький эшелон грузовиков. Один грузовик повезет вас. Другого способа выехать нет. Завтра к утру будьте готовы.